Неточные совпадения
К
вечеру разлив был до того велик, что не видно было пределов его, а вода между тем все еще
прибывала и
прибывала.
Грэй дал еще денег. Музыканты ушли. Тогда он зашел в комиссионную контору и дал тайное поручение за крупную сумму — выполнить срочно, в течение шести дней. В то время, как Грэй вернулся на свой корабль, агент конторы уже садился на пароход. К
вечеру привезли шелк; пять парусников, нанятых Грэем, поместились с матросами; еще не вернулся Летика и не
прибыли музыканты; в ожидании их Грэй отправился потолковать с Пантеном.
И Базаров и Аркадий ответили ей безмолвным поклоном, сели в экипаж и, уже нигде не останавливаясь, отправились домой, в Марьино, куда и
прибыли благополучно на следующий день
вечером. В продолжение всей дороги ни тот, ни другой не упомянул даже имени Одинцовой; Базаров в особенности почти не раскрывал рта и все глядел в сторону, прочь от дороги, с каким-то ожесточенным напряжением.
И не напрасно приснился отрок. Только что Максим Иванович о сем изрек, почти, так сказать, в самую ту минуту приключилось с новорожденным нечто: вдруг захворал. И болело дитя восемь дней, молились неустанно, и докторов призывали, и выписали из Москвы самого первого доктора по чугунке.
Прибыл доктор, рассердился. «Я, говорит, самый первый доктор, меня вся Москва ожидает». Прописал капель и уехал поспешно. Восемьсот рублей увез. А ребеночек к
вечеру помер.
Николай же Парфенович Нелюдов даже еще за три дня рассчитывал
прибыть в этот
вечер к Михаилу Макаровичу, так сказать, нечаянно, чтобы вдруг и коварно поразить его старшую девицу Ольгу Михайловну тем, что ему известен ее секрет, что он знает, что сегодня день ее рождения и что она нарочно пожелала скрыть его от нашего общества, с тем чтобы не созывать город на танцы.
Дело в том, что как раз в этот
вечер ждал он прибытия Грушеньки уже почти наверно; по крайней мере получил он от Смердякова, еще рано поутру, почти заверение, что «они уж несомненно обещали прибыть-с».
Ледок в погребе еще нашелся, и Марфа Игнатьевна распорядилась, а Федор Павлович под
вечер послал за доктором Герценштубе, который и
прибыл немедленно.
Перед сумерками я еще раз сходил посмотреть на воду. Она
прибывала медленно, и, по-видимому, до утра не было опасения, что река выйдет из берегов. Тем не менее я приказал уложить все имущество и заседлать мулов. Дерсу одобрил эту меру предосторожности.
Вечером, когда стемнело, с сильным шумом хлынул страшный ливень. Стало жутко.
Дальнейшее путешествие наше до реки Санхобе прошло без всяких приключений. К бухте Терней мы
прибыли в 4 часа дня, а через час
прибыли и охотники за пчелами и принесли с собой 9 кг хорошего сотового меда.
Вечером казаки ловили рыбу в реке. Кроме горбуши, в неводок попалось несколько гольянов, мясо которых имело горьковатый привкус.
Ему, наконец, захотелось есть; но он ожидал свою прислугу и повара только к
вечеру; обоз с провизией из Лавриков еще не
прибывал, — пришлось обратиться к Антону.
На второй день к
вечеру прибыли они в Лаврики; неделю спустя Лаврецкий отправился в Москву, оставив жене тысяч пять на прожиток, а на другой день после отъезда Лаврецкого явился Паншин, которого Варвара Павловна просила не забывать ее в уединении.
К
вечеру прибыла прислуга; Лаврецкому не захотелось лечь в теткиной кровати; он велел постлать себе постель в столовой.
Вихров между тем, утомленный с дороги, стал раскланиваться. Абреев упросил его непременно приехать
вечером в театр; Петр Петрович тоже обещался туда
прибыть, председатель тоже. Молодой правитель канцелярии пошел провожать Вихрова до передней.
Наконец, вчера, часам к пяти пополудни,
прибыл хмельной, тотчас лег спать и проспал до десяти часов
вечера.
— Завтра будет, завтра к двум часам аккуратно придет. В Спасов еще до
вечера аккуратно, сударь,
прибудете, — лез из себя Анисим.
Откупщицы не было еще в собрании. Благодаря постоянно терзавшему ее флюсу, она с утра втирала в щеку разные успокаивающие мази и только часов в десять
вечера имела силы облечься в шелковое шумящее платье, украситься брильянтами и
прибыть в собрание. Вальс в это время уже кончился.
Весь
вечер Арина Петровна думала и наконец-таки надумала: созвать семейный совет для решения балбесовой участи. Подобные конституционные замашки не были в ее нравах, но на этот раз она решилась отступить от преданий самодержавия, дабы решением всей семьи оградить себя от нареканий добрых людей. В исходе предстоящего совещания она, впрочем, не сомневалась и потому с легким духом села за письма, которыми предписывалось Порфирию и Павлу Владимирычам немедленно
прибыть в Головлево.
— За крупную сумму, — сказал я, — Гез согласился предоставить мне каюту на «Бегущей по волнам», и мы поплыли, но после скандала, разыгравшегося при недостойной обстановке с пьяными женщинами, когда я вынужден был попытаться прекратить безобразие, Гез выбросил меня на ходу в открытое море. Он был так разозлен, что пожертвовал шлюпкой, лишь бы избавиться от меня. На мое счастье, утром я был взят небольшой шхуной, шедшей в Гель-Гью. Я
прибыл сюда сегодня
вечером.
Когда они подъехали к квартире Траховых и вошли, то генерал стоял уже на лестнице. С самого утра Татьяна Васильевна брюзжала на него за то, что будто бы он не постарался и не хотел устроить ей литературный
вечер, и что, вероятно, никто к ним не приедет. Тщетно генерал уверял ее, что все будут; но вот, однако, наступил уже десятый час, а
прибыли пока только Бегушев и граф Хвостиков.
Предприниматели
прибыли в Москву
вечером, остановились на Тверской в гостинице Шевалдышева и тотчас же принялись литераторствовать.
Гостей, начиная с семейства А. И. Петковича, еще
прибыло, и по
вечерам с еще большим азартом танцевали.
Владимир Сергеич
прибыл в знакомый уже читателю флигелек к
вечеру, тотчас же велел призвать старосту и земского, побранил их как следует, осмотрел утром место пожара, принял надлежащие меры и после обеда, поколебавшись немного, отправился в гости к Ипатову.
Доктор приехал только к
вечеру. Осмотрев больную, он с первого слова всех напугал, заметив, что напрасно его не призвали раньше. Когда ему объявили, что больная заболела всего только вчера
вечером, он сначала не поверил. «Все зависит от того, как пройдет эта ночь», — решил он наконец и, сделав свои распоряжения, уехал, обещав
прибыть завтра как можно раньше. Вельчанинов хотел было непременно остаться ночевать; но Клавдия Петровна сама упросила его еще раз «попробовать привезти сюда этого изверга».
Спустя часа полтора после нашего прибытия, когда мы сидели на канах и пили чай, в помещение вошла женщина и сообщила, что вода в реке
прибывает так быстро, что может унести все лодки. Гольды немедленно вытащили их подальше на берег. Однако этого оказалось недостаточно. Поздно
вечером и ночью еще дважды оттаскивали лодки. Вода заполнила все протоки, все старицы реки и грозила самому жилищу.
Когда
вечером бригада
прибыла к месту и офицеры отдыхали в палатках, Рябович, Мерзляков и Лобытко сидели вокруг сундука и ужинали. Мерзляков не спеша ел и, медленно жуя, читал «Вестник Европы», который держал на коленях. Лобытко без умолку говорил и подливал в стакан пиво, а Рябович, у которого от целодневных мечтаний стоял туман в голове, молчал и пил. После трех стаканов он охмелел, ослабел и ему неудержимо захотелось поделиться с товарищами своим новым ощущением.
На следующий день к
вечеру мы
прибыли на станцию Маньчжурия. Предстояла пересадка, а поезд наш запоздал. Пришлось ночевать на станции.
Был поздний
вечер 24 декабря. Я
прибыл на Установскую почтовую станцию, отстоящую в двадцати пяти верстах от главного города Енисейской губернии — Красноярска — места моего служения, куда я спешил, возвращаясь из командировки. На дворе стояла страшная стужа; было около сорока градусов мороза, а к
вечеру поднялся резкий ветер и начинала крутить вьюга.
Хвостовы и Хрущев
прибыли в самый разгар бала, начинавшегося в те времена с восьми часов
вечера.
Был
вечер 12 сентября 1825 года. Михаил Андреевич Шумский находился в самом веселом расположении духа, сидел и покачивался на диване в своем кабинете, когда его камердинер Иван доложил ему, что из Грузина от графа Аракчеева
прибыл нарочный с важными известиями.
Случилось это в семь часов
вечера, и первый курьер
прибыл в Петербург уже с наступлением ночи.
Вызванный к следователю, Николай Леопольдович объяснил, что по делу об отравлении князя Александра Павловича он ничего не знает, так как, если припомнит и сам г. следователь, он был во время совершения княжной преступления в Т., где провел два дня, и
прибыл в Шестово, когда князь уже лежал мертвый в кабинете. Относительно отравления княгини он также не может показать ничего, так как приехал из Москвы
вечером, когда она уже лежала на столе.
Туда-то в девятом часу
вечера и
прибыл, по приглашению Агнессы Михайловны, князь Владимир Александрович Шестов.
Около полудня
прибыло все общество, во главе с Корнилием Потаповичем. Не было только Надежды Корнильевны, у которой от
вечера разболелась голова и она отказалась от прогулки в лес «по грибы».
Он
прибыл в Верону
вечером, и тотчас же приемная фельдмаршальского дома стала наполняться русскими и австрийскими генералами, городскими чиновниками, духовенством, знатнейшими лицами города.
В Вену он
прибыл 14 марта,
вечером, и остановился в доме русского посольства. Посол, граф Разумовский, заранее распорядился, чтобы в комнатах фельдмаршала не было зеркал, бронзы и вообще никакой роскоши и чтобы была приготовлена постель из сена.
Нарочный, посланный в Шестово с известием о смерти князя Дмитрия Павловича,
прибыл туда, в виду невозможной проселочной дороги только в десятом часу
вечера.
В Зиновьеве между тем тела убитых княгини и Тани обмыли, одели и положили под образа — княгиню в зале, а Татьяну в девичьей. К ночи
прибыли из Тамбова гробы, за которыми посылали нарочного.
Вечером, после отъезда чиновника, отслужили первую панихиду и положили тела в гроб. Об этой панихиде не давали знать князю Луговому, и на ней не присутствовала княжна Людмила, для которой, бросив работу над приданым, спешно шили траурное платье.
Он
прибыл туда около шести часов
вечера и остановился в доме для приезжающих, так называемой «гостинице». С полчаса спустя, пришел грузинский полицеймейстер господин Макариус и передал доктору желание графа видеть его сейчас же, так как чай уже подан.
25 ноября, в 7 часов
вечера, курьер
прибыл в ту минуту, когда великие князья садились за стол. Цесаревич вышел и удалился в свой кабинет, откуда через несколько минут прислал сказать, что обедать не будет.
Насколько можно судить по доставленным земскими властями сведениям, первое известие о появлении шаек было получено в Могилёве после обеда, 23-го апреля, по телеграфу из Витебска, куда оно было послано эстафетою от оршанского исправника; затем в 5 часов пополудни
прибыл из Шклова становой пристав с известием о черноруцкой шайке; после него
вечером прибыло донесение из Кричева о появлении шайки намеревающейся напасть на батарею.
Поезд, на котором
прибыла княгиня Шестова в Т., приходит в одиннадцатом часу
вечера. На платформе ее встретила Маргарита Дмитриевна, приехавшая на вокзал в губернаторской коляске. Через десять минут они уже были у подъезда гостиницы «Гранд Отель». Княжна велела кучеру ее дожидаться.
К
вечеру прибыл в стан и Паткуль без носа, разумею, красного, и без горба, разбросанных им по дороге, но, в замену, с планом гуммельсгофских окрестностей и с новыми средствами для мщения. С ним
прибыло лицо новое для русских — верный служитель Фриц, а вслед за тем прикатила на своей тележке маркитантша Ильза. Она отлучалась на целые сутки из войска Шереметева для развоза вестей, которые нужно было Паткулю распустить по Лифляндии. Многих в это время заставила она горевать по себе.
Вечером, в субботу,
прибыл запоздавший генерал Федор Карлович фон Фрикен. Новгородский уездный предводитель дворянства А. Д. Тырков находился в Грузине с пятницы
вечера, но как посторонний к графу не входил.
Знатные люди, которым их положение не дозволяло смешаться с толпою в этом веселом кануне, должны были выехать сюда только
вечером, чтобы
прибыть на заре и прямо занять места на огромном амфитеатре, построенном из бревен и досок, обитых пестрыми тканями и коврами.
Приятнее всего было, что весь
вечер, на который
прибыли Хржонжчковский и Кувырков, прошел прекрасно. Алексей Кирилович окончил пульку с выигрышем рубля осьмидесяти копеек и был очень доволен судьбою и партнерами. Перед ужином он уселся на диван, говорил очень много умных вещей против современного напряженного состояния умов, говорил, что люди и так очень счастливы и что человека, который никому на ноги не наступает, никто и по затылку не треснет.